• Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Megie  
Форум JustMJ.ru » Современная культура » Литература » Рэй Брэдбери / Ray Douglas Bradbury (Биография, книги, обсуждения)
Рэй Брэдбери / Ray Douglas Bradbury
Megie Дата: Воскресенье, 13-06-2010, 22:40 | Сообщение # 1 |
You are my best of joy, Michael
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4601
Из:
Санкт-Петербург


Рэй Брэдбери' родился 22 августа 1920 года в городе Уокиган, штат Иллинойс.

Полное имя — Рэймонд Дуглас — второе имя мальчик получил в честь знаменитого актёра Дугласа Фэрбенкса. Первое время имя мальчика писали Rae в честь двоюродного дяди, но по совету школьного учителя написание сменили на традиционное Ray, чтобы мальчика не задразнили за слишком женственное имя.

Вместе со старшим братом Брэдбери — Леонардом родился его брат-близнец — Сэм, но он умер в возрасте двух лет). В 1926 у Брэдбери появляется сестрёнка — Элизабет, она также умерла будучи ребёнком. Эти две смерти и смерть дедушки наложили мрачный отпечаток на впечатлительного ребёнка, обладающего поразительной памятью. Тема смерти и ухода от неё в фантастические миры — одна из основных в его книгах.
отцу с любовью, проснувшейся так поздно

Мать — Мари Эстер Моберг, шведка по происхождению, родом из большого шведского клана Мобергов. Дед и прадед Рэя по отцу — потомки первопоселенцев — англичан, приплывших в Америку в 1630 году, в конце 19 века издавали две иллинойские газеты. Отец — Леонард Сполдинг Брэдбери — суровый человек, всю жизнь мучимый страстью к путешествиям. Вслед за своим отцом он неоднократно делал попытки «покорить Запад», ещё ребёнком сбежав из дома, чтобы присоединиться к отцу в его путешествии. В итоге семья Леонарда Брэдбери таки переехала из Иллинойса в Калифорнию.

Рэй Брэдбери — блондин неспортивного сложения, близорукий мечтатель и книжный червь — мало походил на отца и старшего брата. В результате их отношения оставляли желать лучшего. Мать Брэдбери, потерявшая двух детей, опекала младшего сына Рэя сверх меры —, вплоть до того, что простуда служила поводом для длительного постельного режима. До шести лет маленького Рэя кормили с бутылочки, до того некрасивого эпизода, когда отец за ужином не отобрал у мальчика бутылку и не разбил её в раковине. Это, конечно, травмировало мальчика.

В результате, хотя вся семья писателя — поголовно выведена в его книгах в образах вымышленных героев — фантастических и вполне реальных (в «Вине из одуванчиков»), отец писателя почти нигде не появляется. Но позже, в книге «Лекарство от меланхолии» (1960) можно найти следующее посвящение: «Отцу с любовью, проснувшейся так поздно и даже удивившей его сына». Впрочем, Леонард-старший прочесть этого уже не мог, он умер за два года до этого, в возрасте 66 лет. Яркое отражение эта невыраженная любовь нашла в рассказе «Желание» (1973).

Дядюшка Эйнар

«Дядюшка Эйнар» существовал в действительности. Это был любимый из родственников Рэя, брат его мамы — один из многочисленной шведской семьи. Когда в 1934 семья перебралась в Лос Анджелес, туда же переехал и он — к радости племянника. Также в его рассказах встречаются имена другого дяди — Биона, и тёти Невады (её в семье называли просто Невой). Тётя Нева — фантазёрка, художница, скульптор и рукодельница — оказала огромное влияние на мальчика, открыла для него множество книг и музыки.

Уникальная память

Рэй Брэдбери обладает уникальной памятью. Вот как он рассказывает об этом сам: «У меня всегда присутствовало то, что я бы назвал „почти полным мысленным возвратом“ к часу рождения. Я помню обрезание пуповины, помню, как в первый раз сосал материнскую грудь. Кошмары, обыкновенно подстерегающие новорождённого, занесены в мою мысленную шпаргалку с первых же недель жизни. Знаю, знаю, что это невозможно, большинство людей ничего такого не помнит. И психологи говорят, что дети рождаются не вполне развитыми, лишь спустя несколько дней или даже недель обретая способность видеть, слышать, знать. Но я-то — видел, слышал, знал...». (вспомните рассказ «Маленький убийца»).

Есть теория, что столь яркие детские воспоминания связаны с тем, что Брэдбери появился на свет переношенным: он был в утробе десять месяцев. В последний месяц у него могли развиться зрение и слух.

Он отчётливо помнит первый снегопад в жизни. Более позднее воспоминание — о том, как его, ещё трёхлетнего, родители первый раз взяли с собой в кино. Шёл нашумевший немой фильм «Горбун собора Парижской богоматери» с Лоном Чейни в главной роли, и образ урода поразил маленького Рэя до глубины души.

Писатель не скрывает, что практически все образы из его книг — это его детские и взрослые воспоминания, художественно изложенные. Образы «земляничного окошка», маленького американского городка, большого дома его дедушки и оврага рядом с домом из «Вина из одуванчиков» — пришли из его детства. Город «Гринтаун» — это город Уокиган, в котором вырос писатель.

Жуткое ночное путешествие

«Мои ранние впечатления обычно связаны с картиной, что и сейчас стоит перед глазами: жуткое ночное путешествие вверх по лестнице... Мне всегда казалось, что стоит мне ступить на последнюю ступеньку, как я тотчас же окажусь лицом к лицу с мерзким чудовищем, поджидающим меня наверху. Кубарем катился я вниз и с плачем бежал к маме, и тогда мы уже вдвоём снова взбирались по ступенькам. Обычно чудовище к этому времени куда-то убегало. Для меня так и осталось неясным, почему мама была начисто лишена воображения: ведь она так и не увидела ни разу это чудовище».
Читайте рассказ «Нечисть над лестницей»

Правнук колдуньи

В семье Брэдбери бытовала легенда о колдунье в их собственной родословной — пра-пра... прабабке, будто бы сожжённой на знаменитом Сейлемском процессе над ведьмами в 1692 году. Там, правда, осуждённых вешали, да и имя Мэри Брэдбери в списке проходивших «по делу» могло оказаться простым совпадением. Тем не менее, факт остаётся фактом: с детства писатель считал себя правнуком колдуньи. Стоит отметить, что в его рассказах нечистая сила как раз добрая, и существа потусторонние оказываются куда более человечнее, нежели их преследователи — пуритане, ханжи и «чистюли» — законники.
Великая депрессия

В Лос-Анджелес семейство Брэдбери перебралось в 30-х годах, в разгар Великой депрессии. Когда Рэй окончил среднюю школу, ему не смогли купить новый пиджак. Пришлось идти на выпускной вечер в костюме покойного дяди Лестера, который погиб от руки грабителя. Дыры от пули на животе и спине пиджака аккуратно заштопали.

Произведения Достоевского

«Я начал читать произведения Достоевского, когда мне было 20 лет. Из его книг я узнал, как нужно писать романы и рассказывать истории. Я читал и других авторов, но, когда я был моложе, Достоевский был главным для меня».
вместо коллежда

«На поездах... в поздние вечерние часы я наслаждался обществом Бернарда Шоу, Дж К. Честертона и Чарлза Диккенса — моих старых приятелей, следующих за мной повсюду, невидимых, но ощутимых; безмолвных, но постоянно взволнованных... Иногда Олдос Хаксли присаживался к нам, слепой, но пытливый и мудрый. Часто езживал со мной Ричард III, он разглогольствовал об убийстве, возводя его в добродетель. Где-то по середине Канзаса в полночь, я похоронил Цезаря, а Марк Антоний блистал своим красноречием, когда мы выезжали из Элдебери-Спрингс...»

Рэй Брэдбери так и не поступил в колледж, формально он закончил своё образование на школьном уровне. В 1971 году вышла его статья под названием «Как вместо колледжа я закончил библиотеки, или Мысли подростка, побывавшего на луне в 1932-м».

Многие из его рассказов и повестей названы цитатами из произведений других авторов: «Something Wicked This Way Comes» — из Шекспира; «Диковинное диво» — из неоконченной поэмы Колриджа «Кубла(й) Хан»; «Золотые яблоки солнца» — строка из Йитса; «Электрическое тело пою» — Уитмен; «И по прежнему лучами серебрит простор луна...» — Байрон; рассказ «Уснувший в Армагеддоне» имеет второе название: «И видеть сны быть может» — строка из монолога Гамлета; начало «Реквиема» Роберта Луиса Стивенсона — «Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря!» также дало название рассказу; рассказ и сборник рассказов «Машины счастья» названы цитатой их Вильяма Блейка — список этот далеко не полон.«Жюль Верн был моим отцом.
Уэллс — мудрым дядюшкой. Эдгар Аллан По — приходился мне двоюродным братом; он как летучая мышь — вечно обитал у нас на тёмном чердаке.
Флэш Гордон и Бак Роджерс — [Герои американских детских комиксов, которые маленький Рэй фанатично собирал] мои братья и товарищи.
Вот вам и вся моя родня.

Ещё добавлю, что моей матерью, по всей вероятности, была Мэри Уоллстонкрафт Шелли, создательница „Франкенштейна“.
Ну кем я ещё мог стать, как не писателем-фантастом при такой семейке.»

Эмоции, слёзы и гнев

Брэдбери очень часто плачет: и от радости, и от печали. До слёз его может довести и выпуск новостей, и сказанное читателем доброе слово, и воспоминания. Брэдбери как правило не стыдится слёз.

Несмотря на то, что книги Брэдбери полны довольно крепких выражений, Брэдбери в жизни и в текстах избегает по-настоящему грубых слов: сказывается строгое воспитание. В его семье за матерное слово могли в рот засунуть кусок мыла. Есть, правда, свидетельство случая (приводится в биографии за авторством Сэма Уэллера), когда Брэдбери выругался публично: в местном университете студенты объясняли писателю, о чём на самом деле его книга «451 градус по Фаренгейту». Брэдбери несколько раз пытался втолковать им, почему они не правы, и что он на самом деле имел в виду, после чего в гневе покинул комнату, бросив студентам «f-off».

Маргарет

Всю свою жизнь Брэдбери жил с одной женщиной — Маргарет (Marguerite McClure Bradbury). Вместе они нажили 4 дочерей (Беттина, Рамона, Сьюзан и Александра).
Они поженились 27 сентября 1947 года. С этого дня в течение нескольких лет она работала целыми днями, чтобы Рэй мог оставаться дома и работать над книгами. Её руками был набран первый экземпляр «Марсианских хроник». Ей же и была посвящена эта книга.

Маргарет за жизнь изучила четыре языка, а также слыла знатоком литературы (в числе её любимых писателей Марсель Пруст, Агата Кристи и... Рэй Брэдбери). Ещё она хорошо разбиралась в винах и любила кошек.
Все, знавшие её лично, отзывались о ней, как о человеке редкого обаяния и обладательнице незаурядного чувства юмора.
Она умерла 24 ноября 2003 года.

Профессия — писатель

В двенадцать лет от роду Брэдбери понял, что хочет стать писателем, и серьёзно занимался только этим единственным делом. Когда ему было восемнадцать, он подрабатывал продавцом газет — в то время Америка была в Великой депрессии — а позже жил за счёт жены, но продолжал писать каждый день с невероятным упорством.

В своих ранних опытах он копировал стиль напыщенной викторианской прозы Эдгара По, пока Генри Каттнер — один из писателей, которых Брэдбери осаждал в стремлении показать работы, не сказал ему: «Напишешь ещё один такой рассказ — и я убью тебя».

Мало-помалу, и его рассказы начали продаваться в «палп» журналах — дешёвых изданиях в мягких обложках, печатавших огромное количество фантастической и фэнтезийной прозы самого разного качества. На общем фоне рассказы Брэдбери выделялись лиричностью и психологической глубиной, за что он был прозван «поэтом мягких обложек».

Свой сборник «марсианских» рассказов, который был издан под видом повести «Марсианские хроники» Брэдбери повёз через всю страну — из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк к литагенту Дону Конгдону на автобусе, потому что на поезд не было денег. Это стало его первым большим коммерческим успехом. Получив деньги за публикацию, он отправился второй раз в Нью-Йорк и, остановившись в Чикаго, он встретил толпу молодых людей с книгами в руках — это были его первые поклонники, которые хотели получить его автограф на первом издании «Марсианских хроник».

Профессия — кино

Брэдбери вырос в Голливуде в прямом смысле этого слова: подростком он поселился в Лос-Анджелесе и часто бывал у киностудий, охотясь за автографами. И в переносном: он воспитывался на классических голливудских лентах. Свою прозу он называет кинематографичной: «вырывайте страницы и вставляйте в камеру: будет фильм». За свою жизнь он написал множество киносценариев, самым крупным и самым успешным из которых считается сценарий к фильму «Моби Дик». Множество его произведений были экранизированы в разных странах мира и неоднократно. Самым большим кинопроектом стал сериал «Театр Рэя Брэдбери».

Весьма характерная истоия: Рэй Брэдбери мог выступить автором сценария легендарного фильма Альфреда Хичкока «Птицы», однако произошёл казус: в это же самое время он работал над другим проектом режиссёра — сериалом «Альфред Хичкок представляет».

Хичкок дал Брэдбери текст рассказа Дафны Дюморье под названием «Птицы», по которому он планировал снимать фильм.

Брэдбери взял рассказ домой, прочёл его и встретился с Хичкоком снова, чтобы обсудить дела. «Он спросил меня, напишу ли я сценарий», — вспоминал Рэй, — «Я сказал, что напишу. Если он подождёт меня две недели».

— Зачем ждать две недели? — Спросил Хичкок.

— Потому что прямо сейчас я работаю над телепьесой.

— Для кого?

— Для Хичкока.

Хичкок смутился.

К сожалению, Хичкок не мог ждать две недели. «Надо было мне за него взяться», — с сожалением говорил Брэдбери позже, — «Фильм полон дыр. Он слишком длинный. Я часто думаю, что бы случилось, если бы я писал сценарий. Концовка фильма, каким мы его знаем, получилась крайне неудачной».

Автомобильный номер

В рабочем кабинете Рэя Брэдбери к стене прибит автомобильный номер «F-451», притом что сам он за руль ни разу не садился.

Причиной тому стало, что ещё маленьким Брэдбери видел своими глазами две страшных автомобильные аварии. Во время одной из них он оказался рядом с разбитой машиной и встретился глазами с изувеченной, но ещё живой женщиной. В тот день мальчик заболел от пережитого. Жуткое впечатление осталось с писателем навсегда.

Брэдбери-поэт

В школьные годы Брэдбери ходил заниматься в поэтический кружок, который кроме него посещали «тринадцать талантливых девушек и три юноши неопределённого пола». Четверо из этих девушек стали потом успешными писательницами. Окружение казалось Брэдбери таким блестящим, что сам он стеснялся показывать свои работы. И, закончив школу, пообещал себе не писать стихов до зрелого возраста.

И вот однажды, когда писателю было уже 41, редактор футбольного журнала PRO FOOTBALL MAGAZINE позвонил ему, чтобы заказать статью об футболе (имеется в виду так называемый «американский футбол»). Брэдбери отказался, несмотря на то, что редактор давил, потому что сказать ему о футболе было решительно нечего. Хотя Брэдбери любил футбол, а его брат в молодости был профессиональным футболистом.

Отказав заказчику, Брэдбери повесил трубку и погрузился в воспоминания о давних днях и о брате. Неожиданно для самого себя он сел за пишущую машинку и написал поэму на восемь страниц о временах года, людях и о самой игре. Отсылать стихи в футбольный журнал Брэдбери счёл глупым, но всё равно отослал. И получил чек на 500 долларов утром следующего дня — так быстро его работы ещё никто не принимал. Поэма была напечатана в журнале, а в скорости даже перепечатана на обложке.

Воодушевлённый, Брэдбери стал писать стихи. В следующие 15 лет он писал стихи каждый день. На Родине писателя вышло больше десятка сборников. На русский язык они почти не переводились.

Брэдбери-архитектор

Совершенно неожиданно для себя самого Брэдбери стал не только писателем, поэтом и художником, но и архитектором. В 1970-м году он написал статью «Девочки налево, мальчики направо — мечта о Лос-Анджелесе», которая вышла в «Лос-Анджелес Таймз». В ней он сетовал на то, что в американской культуре нет понятия «центральной городской площади», которая, по его мнению, делает Париж Парижем и служит местом для семейных и дружеских встреч в мексиканских городах.

Спустя несколько лет общий друг познакомил Брэдбери с известным архитектором Йоном Жерде. За обедом выяснилось, что источником вдохновения для недавно открывшегося сити-молла «Глендейл Галерея» (город Глендейл, штат Калифорния) послужила как раз-таки статья Брэдбери. Сперва не поверивший, а потом восхищённый и гордый Брэдбери прозвал архитектора «своим внебрачным сыном».

Этот обед положил начало еженедельным встречам, во время которых Брэдбери и Жерде разработали несколько концепций для фирмы Жерде («Жерде Партнершип»). Из них вырос новый сити-молл «Хортон Плаза», построенный в 1985-м году в Сан-Диего (Калифорния) за 140 миллионов долларов. Концепцию для него Брэдбери сформулировал в эссе «Эстетика затерянности»: писатель восхвалял восторг от чувства, которое можно ощутить бродя по улицам Парижа, Лондона или Нью-Йорка и теряясь в них, без тревоги, но испытывая «божественное» чувство затерянности.

«Хортон Плаза» с его четырьмя ступенчатыми и пересекающимися этажами, балконами, скрытыми нишами, внезапными тупиками, коллонадами предлагает посетителю заблудиться на короткое время, даря ему ощущение затерянности. В отличие от дизайна обычных моллов, который весь направлен на то, чтобы покупатель меньше думал о том, куда идти, а больше смотрел на витрины, этот проект, в котором сам молл, а не магазины, были центром внимания (что ставило всю задумку с ног на голову), был крайне рискованным проектом. Однако же, риск окупился с лихвой: за год торговый центр посетило 25 миллионов человек. И по сей день он остаётся самой крупной торговой точкой города. Жерде заверяет, что «влияние Брэдбери на проект было всеобъемлющим».
что до моего могильного камня

«А что до моего могильного камня? Я хотел бы занять старый фонарный столб на случай, если вы ночью забредете к моей могиле сказать мне „Привет!“. А фонарь будет гореть, поворачиваться и сплетать одни тайны с другими — сплетать вечно. И если вы придете в гости, оставьте яблоко для привидений».

Основные крупные произведения, переведённые на русский язык:

* Марсианские хроники, 1950 год (The Martian Chronicles)
* 451 градус по Фаренгейту, 1953 год (Fahrenheit 451)
* Вино из одуванчиков, 1957 год (Dandelion Wine)
* Надвигается беда, 1962 год (…Something wicked this way comes)
* Канун всех святых, 1972 год (The Halloween Tree)
* Смерть — дело одинокое, 1985 год (Death is a lonely business)
* Кладбище для безумцев, 1990 год (A Graveyard for Lunatics)
* Зелёные тени, белый кит, 1992 год (Green shadows, white whale)
* Давайте все убьём Констанцию, 2002 год (Let's All Kill Constance)
* Лето, Прощай!, 2006 (Farewell Summer)

Рассказы же составляют самую большую по объёму часть творчества Брэдбери. В них же заключено, пожалуй, всё то, за что Брэдбери любят, ценят и признают мэтром литературы. Не умаляя значения крупных, «серьёзных» произведений, повестей и романов, стоит признать, что именно в этой форме литературного творчества писатель достиг верха мастерства.

По собственным словам писателя, за жизнь он написал более 400 рассказов. Некоторые из них послужили основой для более крупных произведений. Иные можно объединить в циклы по тематике и по героям, кочующим из одного рассказа в другой.

Некоторые из его рассказов:

* Жила-была старушка, 1944 (There Was an Old Woman)
* Будет ласковый дождь, 1950 (часть Марсианских хроник) (There Will Come Soft Rains)
* Ревун, 1951 (The Fog Horn)
* Завтра конец света, 1951 (The Last Night of the World)
* И грянул гром, 1952 (A Sound of Thunder)
* Здравствуй и прощай, 1953 (Hail and Farewell)
* Запах сарсапарели, 1958 (A Scent of Sarsaparilla)
* Берег на закате, 1959 (The Shore Line at Sunset)
* Всё лето в один день, 1959 (All Summer in a Day)
* Диковинное диво, 1962 (A Miracle of Rare Device)

Ряд произведений Брэдбери экранизирован.

Источник
MissMJ20 Дата: Вторник, 24-08-2010, 00:20 | Сообщение # 2 |

I love you all!
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4265
Из:
Вязники
Дорогие Форумчани br , мне интересно читали вы Рея Бредбири "Лето - один день" ? Это очень интересный рассказ о девочке - Маргарет.
Для тех кто не читал в краце:
Народ решил заселитб планету Венера dance . Они отправили группу детей и учителя первыми заселять планету. К сожалению на Венере Было совсем не так как на Земле, ведь Лето там было раз в семь лет всё остальное время там шёл проливной дождь. И вот как раз в тот самый день когда должно было появиться Солнце дети решили запереть Маргарет в дряхлой каморке >( JC_rant . И Наконец выглянуло солнце и дети выбежали гулять, а про Маргарет они совсем забыли sad ak . И только когда солнце опять скрылось они вспомнили о девочки и выпустили её из каморки. Бедняжке пришлось ждать появления солнца ещё семь лет. ak ak

Но рассказ просто >:) %)
И так надеюсь что вы читали этот рассказ, жду ваших ответов 021
Досведанице! hi_all

BadMJ Дата: Понедельник, 04-10-2010, 18:43 | Сообщение # 3 |

Smooth Criminal
Репутация:
Награды:
Сообщения:
1493
Из:
Вязники
Quote (Megie)
Всё лето в один день,

Обожаю этот рассказ, мы его с сестрой читали. Хороший человек этот Рэй Бредбери. Я ещё читала "Всё лето в один день" на английском языке.
Megie Дата: Воскресенье, 29-05-2011, 20:46 | Сообщение # 4 |
You are my best of joy, Michael
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4601
Из:
Санкт-Петербург
MissMJ20, да, я читала... Земной, хоть и на первый взгляд, фантастический рассказ об обычной человеческой жестокости...
Megie Дата: Воскресенье, 29-05-2011, 20:50 | Сообщение # 5 |
You are my best of joy, Michael
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4601
Из:
Санкт-Петербург
Все лето в один день.
Переводчик: Нора Галь

All Summer in a Day

1959

- Готовы?

- Да!

- Уже?

- Скоро!

- А ученые верно знают? Это правда будет сегодня?

- Смотри, смотри, сам видишь!

Теснясь, точно цветы и сорные травы в саду, все вперемешку, дети старались выглянуть наружу - где там запрятано солнце? Лил дождь. Он лил не переставая семь лет подряд; тысячи и тысячи дней, с утра до ночи, без передышки дождь лил, шумел, барабанил, звенел хрустальными брызгами, низвергался сплошными потоками, так что кругом ходили волны, заливая островки суши. Ливнями повалило тысячи лесов, и тысячи раз они вырастали вновь и снова падали под тяжестью вод. Так навеки повелось здесь, на Венере, а в классе было полно детей, чьи отцы и матери прилетели застраивать и обживать эту дикую дождливую планету.

- Перестает! Перестает!

- Да, да!

Марго стояла в стороне от них, от всех этих ребят, которые только и знали, что вечный дождь, дождь, дождь. Им всем было по девять лет, и если выдался семь лет назад такой день, когда солнце все-таки выглянуло, показалось на час изумленному миру, они этого не помнили. Иногда по ночам Марго слышала, как они ворочаются, вспоминая, и знала: во сне они видят и вспоминают золото, яркий желтый карандаш, монету - такую большую, что можно купить целый мир. Она знала, им чудится, будто они помнят тепло, когда вспыхивает лицо и все тело - руки, ноги, дрожащие пальцы. А потом они просыпаются - и опять барабанит дождь, без конца сыплются звонкие прозрачные бусы на крышу, на дорожку, на сад и лес, и сны разлетаются как дым.

Накануне они весь день читали в классе про солнце. Какое оно желтое, совсем как лимон, и какое жаркое. И писали про него маленькие рассказы и стихи.

Мне кажется, солнце - это цветок,
Цветет оно только один часок.

Такие стихи сочинила Марго и негромко прочитала их перед притихшим классом. А за окнами лил дождь.

- Ну, ты это не сама сочинила! - крикнул один мальчик.

- Нет, сама, - сказала Марго, - Сама.

- Уильям! - остановила мальчика учительница.

Но то было вчера. А сейчас дождь утихал, и дети теснились к большим окнам с толстыми стеклами.

- Где же учительница?

- Сейчас придет.

- Скорей бы, а то мы все пропустим!

Они вертелись на одном месте, точно пестрая беспокойная карусель. Марго одна стояла поодаль. Она была слабенькая, и казалось, когда-то давно она заблудилась и долго-долго бродила под дождем, и дождь смыл с нее все краски: голубые глаза, розовые губы, рыжие волосы - все вылиняло. Она была точно старая поблекшая фотография, которую вынули из забытого альбома, и все молчала, а если и случалось ей заговорить, голос ее шелестел еле слышно. Сейчас она одиноко стояла в сторонке и смотрела на дождь, на шумный мокрый мир за толстым стеклом.

- Ты-то чего смотришь? - сказал Уильям. Марго молчала.

- Отвечай, когда тебя спрашивают!

Уильям толкнул ее. Но она не пошевелилась; покачнулась - и только. Все ее сторонятся, даже и не смотрят на нее. Вот и сейчас бросили ее одну. Потому что она не хочет играть с ними в гулких туннелях того города-подвала. Если кто-нибудь осалит ее и кинется бежать, она только с недоумением поглядит вслед, но догонять не станет. И когда они всем классом поют песни о том, как хорошо жить на свете и как весело играть в разные игры, она еле шевелит губами. Только когда поют про солнце, про лето, она тоже тихонько подпевает, глядя в заплаканные окна.

Ну а самое большое ее преступление, конечно, в том, что она прилетела сюда с Земли всего лишь пять лет назад, и она помнит солнце, помнит, какое оно, солнце, и какое небо она видела в Огайо, когда ей было четыре года. А они - они всю жизнь живут на Венере; когда здесь в последний раз светило солнце, им было только по два года, и они давно уже забыли, какое оно, и какого цвета, и как жарко греет. А Марго помнит.

- Оно большое, как медяк, - сказала она однажды и зажмурилась.

- Неправда! - закричали ребята.

- Оно - как огонь в очаге, - сказала Марго.

- Врешь, врешь, ты не помнишь! - кричали ей.

Но она помнила и, тихо отойдя в сторону, стала смотреть в окно, по которому сбегали струи дождя. А один раз, месяц назад, когда всех повели в душевую, она ни за что не хотела стать под душ и, прикрывая макушку, зажимая уши ладонями, кричала - пускай вода не льется на голову! И после того у нее появилось странное, смутное чувство: она не такая, как все. И другие дети тоже это чувствовали и сторонились ее.

Говорили, что на будущий год отец с матерью отвезут ее назад на Землю - это обойдется им во много тысяч долларов, но иначе она, видимо, зачахнет. И вот за все эти грехи, большие и малые, в классе ее невзлюбили. Противная эта Марго, противно, что она такая бледная немочь, и такая худющая, и вечно молчит и ждет чего-то, и, наверно, улетит на Землю...

- Убирайся! - Уильям опять ее толкнул. - Чего ты еще ждешь?

Тут она впервые обернулась и посмотрела на него. И по глазам было видно, чего она ждет. Мальчишка взбеленился.

- Нечего тебе здесь торчать! - закричал он. - Не дождешься, ничего не будет! Марго беззвучно пошевелила губами.

- Ничего не будет! - кричал Уильям. - Это просто для смеха, мы тебя разыграли. Он обернулся к остальным. - Ведь сегодня ничего не будет, верно?

Все поглядели на него с недоумением, а потом поняли, и засмеялись, и покачали головами: верно, ничего не будет!

- Но ведь... - Марго смотрела беспомощно. - Ведь сегодня тот самый день, - прошептала она. - Ученые предсказывали, они говорят, они ведь знают... Солнце...

- Разыграли, разыграли! - сказал Уильям и вдруг схватил ее.

- Эй, ребята, давайте запрем ее в чулан, пока учительницы нет!

- Не надо, - сказала Марго и попятилась.

Все кинулись к ней, схватили и поволокли, - она отбивалась, потом просила, потом заплакала, но ее притащили по туннелю в дальнюю комнату, втолкнули в чулан и заперли дверь на засов. Дверь тряслась: Марго колотила в нее кулаками и кидалась на нее всем телом. Приглушенно доносились крики. Ребята постояли, послушали, а потом улыбнулись и пошли прочь - и как раз вовремя: в конце туннеля показалась учительница.

- Готовы, дети? - она поглядела на часы.

- Да! - отозвались ребята.

- Все здесь?

- Да!

Дождь стихал. Они столпились у огромной массивной двери. Дождь перестал. Как будто посреди кинофильма про лавины, ураганы, смерчи, извержения вулканов что-то случилось со звуком, аппарат испортился, - шум стал глуше, а потом и вовсе оборвался, смолкли удары, грохот, раскаты грома... А потом кто-то выдернул пленку и на место ее вставил спокойный диапозитив - мирную тропическую картинку. Все замерло - не вздохнет, не шелохнется. Такая настала огромная, неправдоподобная тишина, будто вам заткнули уши или вы совсем оглохли. Дети недоверчиво подносили руки к ушам. Толпа распалась, каждый стоял сам по себе. Дверь отошла в сторону, и на них пахнуло свежестью мира, замершего в ожидании.

И солнце явилось. Оно пламенело, яркое, как бронза, и оно было очень большое. А небо вокруг сверкало, точно ярко-голубая черепица. И джунгли так и пылали в солнечных лучах, и дети, очнувшись, с криком выбежали в весну.

- Только не убегайте далеко! - крикнула вдогонку учительница. - Помните, у вас всего два часа. Не то вы не успеете укрыться!

Но они уже не слышали, они бегали и запрокидывали голову, и солнце гладило их по щекам, точно теплым утюгом; они скинули куртки, и солнце жгло их голые руки.

- Это получше наших искусственных солнц, верно?

- Ясно, лучше!

Они уже не бегали, а стояли посреди джунглей, что сплошь покрывали Венеру и росли, росли бурно, непрестанно, прямо на глазах. Джунгли были точно стая осьминогов, к небу пучками тянулись гигантские щупальца мясистых ветвей, раскачивались, мгновенно покрывались цветами - ведь весна здесь такая короткая. Они были серые, как пепел, как резина, эти заросли, оттого что долгие годы они не видели солнца. Они были цвета камней, и цвета сыра, и цвета чернил, и были здесь растения цвета луны.

Ребята со смехом кидались на сплошную поросль, точно на живой упругий матрац, который вздыхал под ними, и скрипел, и пружинил. Они носились меж деревьев, скользили и падали, толкались, играли в прятки и в салки, но главное - опять и опять, жмурясь, глядели на солнце, пока не потекут слезы, и тянули руки к золотому сиянию и к невиданной синеве, и вдыхали эту удивительную свежесть, и слушали, слушали тишину, что обнимала их словно море, блаженно спокойное, беззвучное и недвижное. Они на все смотрели и всем наслаждались. А потом, будто зверьки, вырвавшиеся из глубоких нор, снова неистово бегали кругом, бегали и кричали. Целый час бегали и никак не могли угомониться. И вдруг... Посреди веселой беготни одна девочка громко, жалобно закричала. Все остановились. Девочка протянула руку ладонью кверху.

- Смотрите, сказала она и вздрогнула. - Ой, смотрите!

Все медленно подошли поближе. На раскрытой ладони, по самой середке, лежала большая круглая дождевая капля. Девочка посмотрела на нее и заплакала. Дети молча посмотрели на небо.

- О-о...

Редкие холодные капли упали на нос, на щеки, на губы. Солнце затянула туманная дымка. Подул холодный ветер. Ребята повернулись и пошли к своему дому-подвалу, руки их вяло повисли, они больше не улыбались.

Загремел гром, и дети в испуге, толкая друг дружку, бросились бежать, словно листья, гонимые ураганом. Блеснула молния - за десять миль от них, потом за пять, в миле, в полумиле. И небо почернело, будто разом настала непроглядная ночь. Минуту они постояли на пороге глубинного убежища, а потом дождь полил вовсю. Тогда дверь закрыли, и все стояли и слушали, как с оглушительным шумом рушатся с неба тонны, потоки воды - без просвета, без конца.

- И так опять будет целых семь лет?

- Да. Семь лет. И вдруг кто-то вскрикнул:

- А Марго?

- Что?

- Мы ведь ее заперли, она так и сидит в чулане.

- Марго...

Они застыли, будто ноги у них примерзли к полу. Переглянулись и отвели взгляды. Посмотрели за окно - там лил дождь, лил упрямо, неустанно. Они не смели посмотреть друг другу в глаза. Лица у всех стали серьезные, бледные. Все потупились, кто разглядывал свои руки, кто уставился в пол.

- Марго...

Наконец одна девочка сказала:

- Ну что же мы?...

Никто не шелохнулся.

- Пойдем... - прошептала девочка.

Под холодный шум дождя они медленно прошли по коридору. Под рев бури и раскаты грома перешагнули порог и вошли в ту дальнюю комнату, яростные синие молнии озаряли их лица. Медленно подошли они к чулану и стали у двери.

За дверью было тихо. Медленно, медленно они отодвинули засов и выпустили Марго.
Galoshka Дата: Вторник, 24-04-2012, 12:56 | Сообщение # 6 |
I Love You More
Репутация:
Награды:
Сообщения:
10757
Из:
Ростов-на-Дону


Содержание

Америка относительно недалекого будущего, какой она виделась автору в начале пятидесятых годов, когда и писался этот роман-антиутопия.



Тридцатилетний Гай Монтэг — пожарник. Впрочем, в эти новейшие времена пожарные команды не сражаются с огнем. Совсем даже наоборот. Их задача отыскивать книги и предавать огню их, а также дома тех, кто осмелился держать в них такую крамолу. Вот уже десять лет Монтэг исправно выполняет свои обязанности, не задумываясь о смысле и причинах такого книгоненавистничества.

Встреча с юной и романтичной Клариссой Маклеланд выбивает героя из колеи привычного существования. Впервые за долгие годы Монтэг понимает, что человеческое общение есть нечто большее, нежели обмен заученными репликами. Кларисса резко выделяется из массы своих сверстников, помешанных на скоростной езде, спорте, примитивных развлечениях в «Луна-парках» и бесконечных телесериалах. Она любит природу, склонна к рефлексиям и явно одинока. Вопрос Клариссы: «Счастливы ли вы?» заставляет Монтэга по-новому взглянуть на жизнь, которую ведет он — а с ним и миллионы американцев. Довольно скоро он приходит к выводу, что, конечно же, счастливым это бездумное существование по инерции назвать нельзя. Он ощущает вокруг пустоту, отсутствие тепла, человечности.

Словно подтверждает его догадку о механическом, роботизированном существовании несчастный случай с его женой Милдред. Возвращаясь домой с работы, Монтэг застает жену без сознания. Она отравилась снотворным — не в результате отчаянного желания расстаться с жизнью, но машинально глотая таблетку за таблеткой. Впрочем, все быстро встает на свои места. По вызову Монтэга быстро приезжает «скорая», и техники-медики оперативно проводят переливание крови с помощью новейшей аппаратуры, а затем, получив положенные пятьдесят долларов, удаляются на следующий вызов.

Монтэг и Милдред женаты уже давно, но их брак превратился в пустую фикцию. Детей у них нет — Милдред была против. Каждый существует сам по себе. Жена с головой погружена в мир телесериалов и теперь с восторгом рассказывает о новой затее телевизионщиков — ей прислали сценарий очередной «мыльной оперы» с пропущенными строчками, каковые должны восполнять сами телезрители. Три стены гостиной дома Монтэгов являют собой огромные телеэкраны, и Милдред настаивает на том, чтобы они потратились и на установление четвертой телестены, — тогда иллюзия общения с телеперсонажами будет полной.

Мимолетные встречи с Кларисой приводят к тому, что Монтэг из отлаженного автомата превращается в человека, который смущает своих коллег-пожарных неуместными вопросами и репликами, вроде того: «Были ведь времена, когда пожарники не сжигали дома, но наоборот, тушили пожары?»

Пожарная команда отправляется на очередной вызов, и на сей раз Монтэг испытывает потрясение. Хозяйка дома, уличенная в хранении запрещенной литературы, отказывается покинуть обреченное жилище и принимает смерть в огне вместе со своими любимыми книгами.

На следующий день Монтэг не может заставить себя пойти на работу. Он чувствует себя совершенно больным, но его жалобы на здоровье не находят отклика у Милдред, недовольной нарушением стереотипа. Кроме того, она сообщает мужу, что Клариссы Маклеланд нет в живых — несколько дней назад она попала под автомобиль, и её родители переехали в другое место.

В доме Монтэга появляется его начальник брандмейстер Битти.



Он почуял неладное и намерен привести в порядок забарахливший механизм Монтэга. Битти читает своему подчиненному небольшую лекцию, в которой содержатся принципы потребительского общества, какими видит их сам Брэдбери: «…Двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Содержание. Экстракт. Не размазывать. Скорее к развязке!.. Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной передачи. Потом еще больше: одна колонка текста, которую можно пробежать глазами за две минуты, потом еще: десять — двадцать строк для энциклопедического словаря… Из детской прямо в колледж, а потом обратно в детскую».

Разумеется, такое отношение к печатной продукции — не цель, но средство, с помощью которого создается общество манипулируемых людей, где личности нет места.

«Мы все должны быть одинаковыми, — внушает брандмейстер Монтэгу. — Не свободными и равными от рождения, как сказано в Конституции, а… просто одинаковыми. Пусть все люди станут похожи друг на друга как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют свое ничтожество».

Если принять такую модель общества, то опасность, исходящая от книг, становится самоочевидной: «Книга — это заряженное ружье в доме у соседа. Сжечь её. Разрядить ружье. Надо обуздать человеческий разум. Почем знать, кто завтра станет мишенью для начитанного человека».

До Монтэга доходит смысл предупреждения Битти, но он зашел уже слишком далеко. Он хранит в доме книги, взятые им из обреченного на сожжение дома. Он признается в этом Милдред и предлагает вместе прочитать и обсудить их, но отклика не находит.



В поисках единомышленников Монтэг выходит на профессора Фабера, давно уже взятого на заметку пожарниками. Отринув первоначальные подозрения, Фабер понимает, что Монтэгу можно доверять. Он делится с ним своими планами по возобновлению книгопечатания, пока пусть в ничтожных дозах. Над Америкой нависла угроза войны — хотя страна уже дважды выходила победительницей в атомных конфликтах, — и Фабер полагает, что после третьего столкновения американцы одумаются и, по необходимости забыв о телевидении, испытают нужду в книгах. На прощание Фабер дает Монтэгу миниатюрный приемник, помещающийся в ухе. Это не только обеспечивает связь между новыми союзниками, но и позволяет Фаберу получать информацию о том, что творится в мире пожарников, изучать его и анализировать сильные и слабые стороны противника.

Военная угроза становится все более реальной, по радио и ТВ сообщают о мобилизации миллионов. Но еще раньше тучи сгущаются над домом Монтэга. Попытка заинтересовать жену и её подруг книгами оборачивается скандалом. Монтэг возвращается на службу, и команда отправляется на очередной вызов. К своему удивлению, машина останавливается перед его собственным домом. Битти сообщает ему, что Милдред не вынесла и доложила насчет книг куда нужно. Впрочем, её донос чуть опоздал: подруги проявили больше расторопности.

По распоряжению Битти Монтэг собственноручно предает огню и книги, и дом. Но затем Битти обнаруживает передатчик, которым пользовались для связи Фабер и Монтэг. Чтобы уберечь своего товарища от неприятностей, Монтэг направляет шланг огнемета на Битти. Затем наступает черед двух других пожарников.

С этих пор Монтэг становится особо опасным преступником. Организованное общество объявляет ему войну. Впрочем, тогда же начинается и та самая большая война, к которой уже давно готовились. Монтэгу удается спастись от погони. По крайней мере, на какое-то время от него теперь отстанут: дабы убедить общественность, что ни один преступник не уходит от наказания, преследователи умерщвляют ни в чем не повинного прохожего, которого угораздило оказаться на пути страшного Механического Пса. Погоня транслировалась по телевидению, и теперь все добропорядочные граждане могут вздохнуть с облегчением.

Руководствуясь инструкциями Фабера, Монтэг уходит из города и встречается с представителями очень необычного сообщества. Оказывается, в стране давно уже существовало нечто вроде духовной оппозиции. Видя, как уничтожаются книги, некоторые интеллектуалы нашли способ создания преграды на пути современного варварства. Они стали заучивать наизусть произведения, превращаясь в живые книги. Кто-то затвердил «Государство» Платона, кто-то «Путешествия Гулливера» Свифта, в одном городе «живет» первая глава «Уолдена» Генри Дэвида Торо, в другом — вторая, и так по всей Америке. Тысячи единомышенников делают свое дело и ждут, когда их драгоценные знания снова понадобятся обществу. Возможно, они дождутся своего. Страна переживает очередное потрясение, и над городом, который недавно покинул главный герой, возникают неприятельские бомбардировщики. Они сбрасывают на него свой смертоносный груз и превращают в руины это чудо технологической мысли XX столетия.

http://www.litra.ru/shortwork/get/swid/00167471232115999172
Galoshka Дата: Четверг, 07-06-2012, 07:20 | Сообщение # 7 |
I Love You More
Репутация:
Награды:
Сообщения:
10757
Из:
Ростов-на-Дону
Умер писатель Рэй Брэдбери(6.6.2012)



Источник
Прикрепления: 9974268.jpg (23.7 Kb)
MissMJ20 Дата: Пятница, 06-07-2012, 00:04 | Сообщение # 8 |

I love you all!
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4265
Из:
Вязники
Quote (Galoshka)
Умер писатель Рэй Брэдбери(6.6.2012)

Жалко как... reva
У моего дедушки есть книжка, где рассказы Рея Бредбири написаны на английском языке. среди них, я нашла "Всё лето в один день" give_heart
Энни Дата: Понедельник, 09-07-2012, 21:11 | Сообщение # 9 |

Thriller
Репутация:
Награды:
Сообщения:
121
Из:
Старый Оскол, Россия
Один из любимых писателей, многое читала, и на русском, и на английском, мой диплом был написан на основе его произведений... мир его праху и вечная память!
Megie Дата: Вторник, 10-07-2012, 01:56 | Сообщение # 10 |
You are my best of joy, Michael
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4601
Из:
Санкт-Петербург
Невозможно в это поверить.
Невероятно жаль.
Любимые рассказы и повести. И еще одна мечта, которая не сбудется никогда.
Спасибо за незабываемые часы, проведенные за чтением уникальных строк. За огромное Наследие в мировой литературе. За героев, действия которых заставляли задуматься. За новый взгляд на некоторые вещи.
Вечная память.
MissMJ20 Дата: Вторник, 10-07-2012, 17:40 | Сообщение # 11 |

I love you all!
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4265
Из:
Вязники
Quote (Megie)
И еще одна мечта, которая не сбудется никогда.

Солнце. ты хотела получить его авторгаф? give_heart
Quote (Megie)
Спасибо за незабываемые часы, проведенные за чтением уникальных строк. За огромное Наследие в мировой литературе. За героев, действия которых заставляли задуматься.

Да... Спасибо огромное... give_heart reva
Энни Дата: Вторник, 10-07-2012, 18:44 | Сообщение # 12 |

Thriller
Репутация:
Награды:
Сообщения:
121
Из:
Старый Оскол, Россия
MissMJ20, Megie, Рэй Бредбэри будет жить вечно в своих невероятных и мудрых произведениях, и мы его никогда не забудем. До тех пор, пока человечество не разучится мечтать, Рэй будет жить в сердцах мечтателей!
Megie Дата: Понедельник, 23-07-2012, 18:26 | Сообщение # 13 |
You are my best of joy, Michael
Репутация:
Награды:
Сообщения:
4601
Из:
Санкт-Петербург
Quote (MissMJ20)
Солнце. ты хотела получить его авторгаф?

Да...
И хотела даже пообщаться с ним...
Но не судьба sad

Энни, да, ты абсолютно права! give_heart
Форум JustMJ.ru » Современная культура » Литература » Рэй Брэдбери / Ray Douglas Bradbury (Биография, книги, обсуждения)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск: