Статья, которая когда-то поразила меня своей правдивостью и пророчеством.

 

источник: http://indie-ka.narod.ru/A3sol.html

 

За последние лет 10 Майкл Джексон воспринимался нами в основном как персонаж светской и криминальной хроники. Практически забылось, что он гениальный музыкант с 30-летней карьерой, чье присутствие в поп-культуре 80-ых было настолько значительно, что никакие жанры, в том числе и альтернативный рок, так или иначе не избежали его влияния. Полар Дивайн считает происходящее сейчас медленным общественным убийством великого артиста. Он рассказывает, как Америка сделала из музыканта чудовище, а теперь пытается это чудовище убить. Фон этой драмы – общественные страхи, артистический инфантилизм, перерождение ценностей молодежной культуры, эстетика смерти и педофилия в качестве серебряной пули для Майкла Джексона (Сергей Осипов)

автор – Полар Дивайн
перевод – Сергей Осипов

Американская жажда смерти как одновременно катарсиса и развлечения пока еще не вылилась в реалити-шоу на канале FOX с казнями в прямом эфире. Пока что нам придется довольствоваться медленной охотой на Майкла Джексона. Я полагаю, что средства массовой информации преследуют очень неуравновешенного и уязвимого человека, и когда они доведут его до самоубийства, то это будет иметь последствия в виде обвала всевозможных трибьютов Майклу, переизданий его музыки, созданию биографического фильма, выпуску сопутствующих товаров с символикой и – когда уже все будет сказано и продано – то начнутся задушевные стенания о нашей собственной вине в падении несчастной жертвы. Я буду удивлен, если Джексон доживет до своего пятидесятого дня рождения.

Я бы первый сказал «Ату его!» если бы мне предоставили любые серьезные доказательства его неподобающего обращения с детьми. Как отец, я занимаю жесткую позицию по вопросу о педофилии. Но также я уверен, что 45-летний мужчина, спящий в одной постели с ребенком, взрослым или другим млекопитающим – это не то же самое что и секс. Как иметь банку пива не значит быть алкоголиком. Как быть мусульманином не значит быть террористом. Никаких явных свидетельств его секса с детьми не было представлено публике. Если уж на то пошло, я вообще не уверен был ли когда-нибудь у Майкла Джексона секс с человеком, животным или овощем. Его подлинное преступление в том, что он странный. Странный настолько, насколько странна вся наша поп-культура, но Майкл идет на пару лет впереди нее.

Оставим педофилию, давайте посмотрим на его странную сторону. Его одержимость своей внешностью вкупе с хирургическими изменениями отражает те же самые навязчивые идеи и изменения, что присутствуют и в основе нашего поклоняющегося молодости общества. Маниакальный шоппинг отражает особый американский стиль консюмеризма, когда покупка ненужных вещей становится видом развлечения, а влезть в долги от неумеренного шоппинга – это не просто факт жизни, это наш патриотический долг.

Его риторика в стиле фэнтазийных сериалов компании Hallmark отражает наш собственный вкус к драпированию беспокойства и страха салфетками китча и сентиментальности.

Майкл Джексон жил особой жизнью, и он выплескивает культурно-обусловленные страхи и беспокойства, имеющиеся у миллионов американцев, но в особой форме. Индустрия развлечения и информации получает значительную часть прибыли от насилия, которым она развлекает нас в фильмах, видеоиграх, ТВ-сериалах и новостях. Криминальная хроника была основой местных новостей на протяжении десятилетий, а заголовки о серийных убийцах, террористах, педофилах, грабителях и всевозможных историях с человеческими жертвами потребляются столь же регулярно как и кукурузные хлопья. Фильм Майкла Мура «Боулинг для Колумбайны» наконец-то вытащил этот фактор на свет.

Нет таких исследований, которые бы определенно увязывали эту диету насилия и непосредственно насилие в обществе, так что людям сложно даже пытаться нажать на тормоза. Но мне кажется, что мы задаем неправильные вопросы. Возможно, что из-за беспрестанной диеты насилия в масс-медиа люди не начинают тяготеть к насилию, но это определенно ведет к распространению культуры непреходящего страха.

Довлеющее одеяло бессознательного страха проявляется по-разному, часто в ритуалах различных субкультур. Когда страх непреходящ, в отличие от страха, базирующегося на специфической реальной угрозе, мы вынуждены отделять жизнь от себя, чтобы снизить давление. Наркотики – наиболее очевидное бегство. Но есть и другие столь же разрушительные пути из реальности. Развлечения становятся эпидемией: смотреть ТВ, играть в компьютерные и видеоигры, шоппинг в оздоровительных целях… Успокаивающая уверенность любого фундаментализма – теологического, политического или философского – имеет мощную привлекательность.

Культ красоты и сексуальности, как и деньги, является необходимой валютой счастья. Он привлекает к себе любовь, богатство и вечный хэппи-энд. Недавняя мода – открытие отстраняющих реальность качеств экстремальной иронии; это все равно что оборачивать наши страхи в графический черный юмор – напишите в пузыре для слов «Ну и что?», и все эти страшные вещи, вся смертность и уязвимость окажутся за пределами вашего сознания. Каждый день мы получаем информацию и инструкции от заранее записанных голосов – от болтающих зомби.

Наш страх и ненависть к Майклу Джексону – это наш собственный страх и ненависть к дороге, которую мы выбрали. Инстинкты не позволяют нам признаться в нашем собственном смертельном путешествии. Но Джексон приносится в жертву за грехи нашего культа искусственности и отчуждения от реальности.

Майкл Джексон жил на публике с десяти лет. Это он прототип героя «Шоу Трумэна». Представьте себе переходный возраст и взросление под прицелом камер. Мир видит, слышит и комментирует наше пробуждение сексуальности, перемены в нашем теле: прыщи, ломка голоса, слишком толстый, слишком худой, слишком длинный нос, не слишком симпатичный, слишком политически подкованный для американской молодежи, слишком мягкий для улиц, слишком черный, слишком белый. Слишком много ответственности. Недостаточно радости.

The Jackson 5 попали в чарты во времена хаоса антивоенного движения и насильственной стадии борьбы за гражданские права. Майкл был тогда слишком молод и слишком погружен в коммерческие интересы своей семьи и своего учителя/работодателя Берри Горди, чтобы вникнуть в политико-философскую сторону молодежной культуры; а это был тот редкий период времени, когда молодые люди имели цели более серьезные нежели обычные развлечения и общественный статус. Его большой прорыв как сольного артиста случился в 80-ые, в рейгановскую эру, когда наша затянувшаяся скорбь по Уотергейту и первому военному поражению Америки обрела облегчение в ностальгии по твердым ценностям 50-ых.

Совпав с рождением MTV, материализм заменил общественное сознание в качестве эстетики молодежной культуры. Макияж и потребление, модничание и кока, полиестровые мотоциклетные куртки и деловые костюмы. Модели стали суперзвездами просто потому что были красивыми, корпоративные дельцы – потому что были богатыми. Джексон был самой богатой красивой знаменитостью на земле. Стремление остаться молодым и красивым в совокупности с его предполагаемой кожной болезнью (vitiligo, которая проявляется в нерегулярно выступающих на коже белых пятнах) неизбежно привели этого выставленного на общественное обозрение хрупкого мужчину-мальчика в состояние паники.

Особая природа его славы, публичность и давление ради сохранения победной формулы успеха в помешанной на формулах молодежной культуре – все должно было оказать сокрушительное воздействие на человека, в жизни которого не было ничего кроме поп-музыкального успеха. А потребность в сохраняемой с помощью хирургии молодости была сформулирована еще задолго до Майкла Джексона. Но в отличие от своих предшественников Майкл встретился со скальпелем тогда, когда технологии виртуальной юности приобрели такие возможности, от которых у Мэри Шелли побежали бы мурашки по коже. И немного нашлось людей, которые имели бы столь огромное богатство Майкла Джексона, чтобы потворствовать пластическим операциям, приведшим к столь чудовищному итогу. Только в романах ужасов про «нежить» встречались подобные трансформации: «Франкенштйен», «Остров доктора Моро» или фильм про зомби «Заря мертвецов». А величина его талантов была превзойдена лишь степенью его опасливой изоляции от внешнего мира. Его патологическое стремление оставаться молодым и отсутствие у него интеллектуального любопытства и зрелости препятствовали становлению Джексона как взрослого артиста вроде Эла Грина, Мика Джеггера или Роберта Планта, чьим новым альбомом отнюдь не гарантированы мультиплатиновые продажи, но зато у них есть длинные плодотворные карьеры. Аудитория, выросшая вместе с Джексоном, наверняка простила бы ему произошедшее взросление. Он мог предоставить развлечение подростков непосредственно подростковым кумирам, но вместо этого он выбрал отрицающую реальность стратегию вечного тинейджерства. Стивен Тайлер доказал, что поп-звезда может вечно быть тинейджером в голове. Приспособить еще и тело для решения той же задачи – непростая задача, и Джексон выдохся, решая ее.

Страх – это штука, искажающая душу, но отсутствие страха столь же ненормально, как и обобщенный страх перед реальностью. Культ страха и его противоядие – искусственность – ведут в тупик. Искусственность – это факсимиле жизни, это эстетика «нежити». Я не имею никаких эстетических или принципиальных возражений против того, что краска для волос идет в ход направо и налево, но этот же метод, зашедший слишком далеко, ведет к саморазрушительному итогу. Человек, перенесший дюжину подтяжек лица, выглядит скорее мертвым чем живым. Это лицо больше похоже на восковую маску молодого человека нежели на живое лицо. Тот факт, что мы отождествляем эти мертвые лица с юностью и сексуальностью говорит о нашей растущей растерянности в вопросах реальности и искусственности.

Эротизм смерти – повсюду. Панк-эра популяризировала черную помаду и подведенный тушью взгляд мертвеца. Когда женщина накладывает на себя столько макияжа, что становятся непонятно, какие эмоции выражает ее лицо, то это сплошь и рядом считается сексуальным. И если бы все мы могли себе позволить те излишества, которые может позволить себе Майкл Джексон, насколько ненормальными мы были бы? Смог бы я зайти так далеко и не подозревать об этом? Именно этот пугающий вопрос стоит задавать себе каждый раз, глазея на ТВ-появления Джексона.

Это наш собственный культ некрофилии заставляет воздух вибрировать каждый раз, когда мы видим это лицо и слышим голос Питера Пэна, скатившегося к хриплому сопрано. Мы испуганы, но мы не можем оторваться. Его музыка сейчас – это просто один из пунктов его резюме. Вычеркнуть его – это единственный способ покончить с нашим неприятным пристрастием к наблюдению за его сенсационной возрастающей ненатуральностью. Педофилия и есть эта серебряная пуля.

В прошлом году я смотрел документальный сериал ВВС про Джексона. Это был поистине отвратительный опыт. Еще более ужасным был лишь нынешний парад заявлений и комментариев, демонстрирующих уверенность в его порочности. Кого же он убил? Чьи сбережения он прикарманил? Кого он оставил без работы?

Почему столь много людей уверены в том, что он педофил? Мы верим потому что нам удобно в это верить. Мы хотим верить, что взрослый человек не может лежать в постели с ребенком или подростком без какой-либо сексуальной деятельности или сексуальной мотивации.

Возможно ли, чтобы больной раком ребенок, которому врачи сообщили о скорой смерти, испытывал приступы страха? Возможно ли, чтобы он чувствовал, что его юность украдена у него и он один в этом мире, пока все остальные люди веселятся на празднике своей нормальности? Мог ли он захотеть чтобы его симпатичный знаменитый благодетель лег рядом и может быть побаюкал его?

Я понятия не имею, что Джексон делал и чего не делал. Но я знаю, что наше медленное коллективное убийство этого человека – жутчайший медиа-спектакль, который я когда-либо видел (не считая войны). И если мы не испытываем по этому поводу стыда, то мы и вправду нежить.